Негатор. Возвращение неправильного попаданца - Страница 50

– Да, это я.

– Меня зовут Намира-ла. Командир поручил мне заняться вашей хромотой. Не беспокойтесь, он уже уплатил за это. Вы позволите?..

Через час с небольшим госпожа доктор мило улыбнулась:

– Я так и думала. Случай не из тяжелых. Дня три придется ходить осторожно по лестницам. И не перегружать ногу поднятием тяжестей. Извините, у меня еще есть дела.

Будущий главный металлург глядел на отдаленную гору – ту самую, что прикрывала Новую Землю от нескромных взоров, – но думал при этом не о красоте пейзажа, хотя восходящее солнце выкрасило сине-серую гору в эффектный оранжевый цвет. Мысли были заняты результатами лечения. Выходит, командир и о его ноге подумал… И тут мастер сделал вывод: если дальнее плавание так удачно начинается, то так же оно должно закончиться, ибо налицо явное покровительство Пресветлых.

Тяжеленные лапищи со следами старых ожогов крепко сомкнулись на леере. Да, в Заокеании ждут замечательная работа и открытия. Все будет очень хорошо, потому что иначе быть не может.

В это время сидящий в специально выделенном уголке на корме радист передавал ключом сообщение о выходе с Новой Земли.

Мне отнюдь не нужна была скрытность. Совсем наоборот: Те, Кому Надо обязательно должны были меня увидеть в Хатегате. Вот почему по получении сигнала от разведчиков, которые терпеливо ждали вражеского обоза и дождались его, я в сопровождении охранника совершенно без спешки проехал к месту стоянки «Ласточки», покрасовался возле пирса, не упустил случая пройтись по базару.

Тарек в это время решал тактическую задачу уровня офицера, но не сержанта и уж точно не рядового. Задача состояла в подготовке вышеупомянутой ловушки. Решение заключалось в том, что сударь лейтенант лежал на палубе нашего кораблика и, не поднимая шума, сверлил дырочки в фальшбортах, а также в стенках рубки. Задача была не из простых: во-первых, сам процесс сверления требовал известных усилий; во-вторых, требовалось, чтобы означенные дырочки предоставляли максимальный обзор при минимальной заметности; в-третьих, лежащие наблюдатели по сигналу обязаны вскочить и как можно скорее занять места по боевому расписанию. А так как два человека из наблюдателей (сам Тарек и Вахан как самый меткий гранатометчик) должны были подбежать к малому и большому гранатометам соответственно, то часть дырочек вблизи артиллерийских установок и располагалась. Третьим и четвертым наблюдателями были лично я и капитан. Мне предстояло залечь на носу. Риммер должен был прятаться в рубке. То же относилось и к рулевому, но ему приказали не глазеть по сторонам, а сохранять неподвижность вплоть до приказа вскочить и хвататься за штурвал. Прочие члены экипажа прятались заранее в носовом трюме.

Между делом проведенный опрос портовой стражи показал, что в Хатегате было одно местное судно со Знаком Повелителей, но ушло вчера в полдень. Памятливые охранители спокойствия и порядка получили по серебрушке, а мы с Тареком перекинулись взглядами и проделали в уме несложный расчет: тутошние кораблики все из тихоходов. Даже если «водорез» пойдет навстречу, то и тогда на то, чтобы добраться к устью Селинны, магам Академии потребуются сутки. Скорее даже больше: не станут эти ребята переутомляться перед схваткой.

Последним штрихом послужила еще одна радиограмма от наших разведчиков. В ней условными фразами сообщалось, что главная сила противника вышла на позицию для нанесения удара. Что ж, и нам пора.

Погода была самой подходящей: очень мелкий дождичек с ветром. По невежеству я счел ее штормовой, однако капитан Риммер, снисходительно улыбнувшись, объяснил, что: «Свежий ветер – да, но уже не шторм».

Поскольку видимость была неважной, то все надежды я возложил на макустика. И тот не подвел, насколько это было вообще возможно:

– Есть контакт: азимут двенадцать, дистанция примерно двадцать пять миль. Не под веслами, на магии.

В такую погоду, да в таком месте, да движимый магией – это мог быть только ожидаемый вражина-«водорез». Нас пока что не замечают. Но обязательно засекут возле устья Селинны, поскольку противник находится от него на расстоянии десяти миль, если не меньше.

В соответствии с приказом макустик докладывал чуть ли не каждую минуту:

– Дистанция двадцать четыре мили, азимут тот же… двадцать миль, азимут тот же… азимут тринадцать, восемнадцать миль… дистанция пятнадцать миль…

Через примерно двадцать минут наступили изменения в докладах:

– Дистанция двенадцать миль, азимут четырнадцать, контакт увеличил скорость… одиннадцать миль, азимут четырнадцать, скорость растет…

Еще сцена, которую я видеть никак не мог

На «водорезе» находились трое представителей Академии, все в ранге магистра. Они и числились в пассажирах. И ни один из них не страдал морской болезнью, хотя для таковой имелись все причины. Вот почему им и в голову не пришло тратить энергию на «Гладкую воду» или на противостояние головокружению и тошноте. Они в этом просто не нуждались, а моряки из экипажа – и подавно. Да, согласен, необычайнейшее стечение обстоятельств. Но так было.

Маг воды на контроле потоков поднял голову:

– Есть сигнал от волн, разбивающихся о корпус. Примерно двенадцать миль. Это «Ласточка», идет к устью Селинны.

Двое других кивнули. Ошибиться было трудно: никто другой в сезон штормов не вышел бы в океан, за исключением Повелителей Моря. Но тем заходить в Селинну было решительно незачем.